Частная собственность в переходной экономике.

Трансформация собственности - от монополизма к плюрализму форм.

Изменения в отношениях собственности стали основным стержнем эко­номических реформ в бывших советских республиках. В теоретическом пла­не трансформация собственности потребовала решения проблемы: до какого уровня должна увеличиться доля частной собственности, какими темпами и способами пойдет это увеличение, как и к кому должна перехо­дить государственная собственность.

В России и в других государствах СНГ взят курс на переход к сис­теме, сочетающей частную (единичную и партнерскую), государственную и смешанную формы собственности на средства производства. Это вполне логично сопрягается с курсом на переход к рынку. Раз рынок предполага­ет свободу производственной и коммерческой деятельности, конкуренцию между производителями, значит должно быть преодолено господство ка­кой-то одной формы собственности. Оно должно быть заменено взаимно до­полняющими друг друга различными формами собственности, каждая из ко­торых оказалась бы наиболее приспособленной к конкретной сфере эконо­мики, к каждому специфическому виду экономической деятельности.

В странах Запада волна приватизации в 80-х – первой половине 90-х гг. привела к сокращению доли государственной собственности в производстве ВВП с 9 до 7% в среднем (разумеется, по отдельным странам – членам ОЭСР этот показатель немного отклоняется в ту или иную сторону), что означает преодоление наследия предвоенных и первых послевоенных лет. В 30-х гг. прямое участие государства в экономике расширялось в процессе преодоления самого глубокого в истории капитализма кризиса 1929 – 1933 гг.

Государственная собственность в предвоенные годы в большинстве стран Запада была заметно усилена как своего рода «подпорка» частного предпринимательства, обнаружившего очередные слабости, и инструмент поддержания прочности общественного строя. В конце 40-х – 50-х гг. в Западной Европе и Японии частный капитал был временно ослаблен военными разрушениями и некоторыми другими обстоятельствами. Такого рода брешь по необходимости была заполнена государством, в чем теперь нет надобности.

Потенциал для дальнейшей приватизации в странах Запада в основном исчерпан. Доля государства в них, по меньшей мере, в среднесрочной перспективе, будет оставаться примерно на нынешнем уровне, немного изменяясь в отдельных странах. При этом в ряде случаев для борьбы с безработицей возможно создание в трудоемких отраслях (прежде всего в инфраструктуре) новых предприятий за счет государственных инвестиций.

Программы западноевропейской социал-демократии, пришедшей в последние годы к власти в ряде стран, в том числе во Франции, в Великобритании, Германии и Италии, предусматривают подобные меры.

В развивающихся странах в тот же период указанный показатель оставался на уровне 11%. С одной стороны, это было обусловлено притоком иностранных частных инвестиций, за счет которых создавались новые частные предприятия. С другой стороны, слабость национального частного капитала вынуждала государство поддерживать сравнительно высокий уровень своего присутствия в экономике. Поскольку в среднесрочной перспективе нельзя ожидать массированного увеличения притока прямых инвестиций из стран Запада, а также по ряду других причин нынешний показатель вряд ли заметно изменится в обозримом будущем.

Бывшие социалистические страны встали на путь перехода от планового к рыночному хозяйству преимущественно на рубеже 80-х и 90-х гг. Рыночная трансформация, естественно, в первую очередь требовала вытеснения государственной собственности частным путем приватизации первой и создания новых частных предприятий.