Причины такой ситуации кроются в особенностях сформировавшейся воспроизводственной модели российской экономики, характеризующейся, в частности:

усилением ее зависимости от конъюнктуры мировых рынков сырья и поддержанием роста посредством высокоинтенсивной эксплуатации производственного аппарата экспортоориентированного сектора, приближающейся к предельно возможному уровню загрузки мощностей;

накоплением в стране масштабного потенциала сбережений, в значительной своей части не используемого на инвестиции в реальные активы;

высокой концентрацией этого потенциала в отраслях экспортоориентированного сектора промышленности на фоне обострения дефицита инвестиционных капиталов в обрабатывающем комплексе, увеличением разрыва в прибыльности производств в этих секторах;

ростом масштабов финансирования зарубежных экономик за счет ресурсов экспортного сектора (вывоз капитала, накопление валютных резервов в государственном и частном секторах экономики;

неразвитостью каналов межотраслевого перетока капиталов из капиталодостаточных в капиталодефицитные отрасли промышленности;

невозможностью поддерживать устойчивую и высокую динамику экономического роста только за счет экспортоориентированного сектора экономики.

Последний получил максимальный выигрыш от девальвации рубля и благоприятной ценовой конъюнктуры мировых рынков. Этот сектор формирует сегодня подавляющую часть всех национальных сбережений. Валовые сбережения предприятий за последние годы увеличились наиболее значительно: с 12% ВВП в преддевальвационный период (1997 г.) до 22-23% в настоящее время. Именно на эти ресурсы опирается рост инвестиций в промышленности. Однако они оказались “замкнутыми” в топливно-сырьевом секторе и не перетекают в обрабатывающие производства, остро нуждающиеся в инвестиционной реконструкции.

Сегодня экспортный сектор концентрирует примерно три четверти валовой прибыли промышленности и инвестиций в основной капитал.

Значительно выросли сбережения и в секторе государственных учреждений: с 1% в 1997 году до 7-9% в 2001 году. Эти ресурсы также оказались во многом исключенными из сферы инвестиционной деятельности и используются для расчетов государства по долгам, на цели роста потребления в рамках бюджетной системы и наращивания бюджетного профицита.

Таким образом, на фоне избытка инвестиционных капиталов в одних секторах (преимущественно экспортоориентированных) другие по-прежнему испытывают острый инвестиционный голод. Причем зачастую это касается отраслей, имеющих четкое позиционирование, устойчивый сбыт на внутреннем рынке и перспективы развития (пищевая промышленность и др.).

В результате внутренне ориентированный сектор экономики России сегодня остается наиболее рисковой сферой приложения капитала, значительно уступая по прибыльности инвестициям в экспортоориентированные отрасли. Причем, улучшение финансового положения второго сектора слабо сопряжено с успехами в производственной деятельности, а во многом обусловлено благоприятной конъюнктурой мировых рынков.

Острая проблема на ближайшую перспективу связана с тем, что потенциал макроэкономических факторов, на которые ранее опирался инвестиционный подъем (импортозамещение на основе вовлечения в хозяйственный оборот незагруженных мощностей) к настоящему времени во многом оказался исчерпанным. Дальнейшее увеличение дозагрузки мощностей все в большей степени упирается в объективные ограничения – высокий уровень физического и морального износа производственного капитала, причем, как и в экспортных, так и во внутренне ориентированных отраслях.

По ряду системных рыночных признаков инвестиционный климат в стране по-прежнему столь же неблагоприятен, как и в преддевальвационный период. Причины состоят в институциональной и законодательной неурегулированности инвестиционной деятельности, в том числе относительно обеспечения прав собственности; незащищенности инвесторов; высоких транзакционных и налоговых издержках; запретительно высоких барьерах для “входа” инвесторов на рынок; исключительно низкой роли государства как создателя правового режима инвестиционной деятельности.